Решением суда от 17 декабря 2015 г. в пользу банка обращено взыскание на недвижимое имущество общества, предоставленное последним в залог банку в обеспечение исполнения обязательств третьего лица.
Согласно промежуточному балансу общества от 18 апреля 2016 г. кредитная задолженность общества превышала его оборотные активы.
Банк обратился в арбитражный суд с иском о признании незаконным бездействия ликвидационной комиссии общества, выразившегося в неисполнении обязанности по обращению в арбитражный суд с заявлением о признании общества банкротом, обязании обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании общества банкротом.
Решением суда первой инстанции иск удовлетворен.
Постановлением суда апелляционной инстанции, оставленным без изменения постановлением арбитражного суда округа, решение суда первой инстанции отменено, в удовлетворении иска отказано.
Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила постановления суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа и оставила в силе решение суда первой инстанции по следующим основаниям.
По смыслу п. 20 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 июля 2009 г. № 58 «О некоторых вопросах, связанных с удовлетворением требований залогодержателя при банкротстве залогодателя» залогодержатель не вправе возбуждать дело о банкротстве залогодателя, предоставившего обеспечение по долгу третьего лица. Предполагается, что в таком случае законный интерес залогодержателя на получение возмещения реализуется путем обращения взыскания на заложенное имущество, в частности путем продажи данного имущества с публичных торгов в рамках исполнительного производства с последующим направлением вырученных средств на погашение долга по основному обязательству (ст. 78 Федерального закона от 2 октября 2007 г. 46
№ 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (далее – Закон об исполнительном производстве)).
Вместе с тем, в силу п. 6 ч. 1 ст. 47 Закона об исполнительном производстве в случае ликвидации организации-должника исполнительное производство подлежит окончанию, после чего судебный пристав- исполнитель направляет исполнительный документ ликвидационной комиссии (ликвидатору).
Наделение ликвидационной комиссии, с одной стороны, публичными функциями (п. 4 ст. 62 ГК РФ), а с другой, назначение ее членов участниками должника (п. 3 ст. 62 ГК РФ) при определенных обстоятельствах могут давать весомые основания сомневаться в добросовестности, независимости и беспристрастности членов ликвидационной комиссии при осуществлении названных функций.
Для залогового кредитора, не имеющего денежного требования, указанное означает, что судьба его требования и исполнение судебного акта находится в руках лиц, подконтрольных участникам должника, то есть по существу в воле самого должника, что не исключает со стороны последнего возможности немотивированно и произвольно бездействовать в течение длительного времени, не предпринимая мер по реализации заложенного имущества.
В рассматриваемом случае банком в качестве способа защиты его права избрано оспаривание действий (бездействия) ликвидационной комиссии с требованием обязать ее обратиться с заявлением о признании общества банкротом в целях последующей реализации заложенного имущества под контролем суда по правилам ст. 138 Закона о банкротстве, предоставляющей залоговому кредитору специальные полномочия, в том числе по определению порядка и условий реализации имущества.
В настоящем деле банком доказано, что ликвидационная комиссия общества действовала (бездействовала) незаконно, в частности нарушив стандарты добросовестного и разумного поведения в интересах кредиторов.
Определение № 310-ЭС17-8699
п. 17 «Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 5 (2017)» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 27.12.2017).